Category: узнал

Читаю ругательный пост про Сухой Суперджет от авиационного механика. О том, что самолёт сильно страдает от “нестандартных технических решений”, хотя иногда создаётся впечатление, что он его хает только потому, что Сухой — не Боинг 🙂 В частности, он сильно возмущается наддувом бака с гидравлической жидкостью. На Боингах и Эрбасах она делается при помощи сжатого воздуха, отбираемого от компрессора, или азотом. А на Сухом она делается поршнем, что вызывает сложности — поршень давится азотом высокого давление, и никак иначе, поэтому если почему-то азота нет, то бак ты не наддуешь, и гидравлика может не работать.

Почему сделали так, а не как на Боинге? Предположу, что Сухие не стали изобретать велосипед, и взяли уже придуманный узел от какого-нибудь боевого самолёта, типа Су-34. Поршень имеет свои преимущества: в баке не болтается газовый пузырь, поэтому если делать какие-нибудь фигуры высшего пилотажа или просто лететь вверх ногами, то в гидравлическую систему попадёт газ, она не будет работать, и разобьёсся к соответствующей матери. Бочку, впрочем, сделать можно.

На сугубо гражданском самолёте это, конечно, нафиг не надо, но то отдельный разговор. Эмбраер тоже так делает, “по-нашему, по-бразильски”.

Всё это была присказка. Удивило меня в этом посте не это. Вот что меня удивило:

Нет, не скалывающаяся краска. И даже не то, что на русском самолёте стоит американский манометр калифорнийской компании Роджерсон-Кратос.

Удивило меня то, что давление на русском ероплане меряется в наших посконных фунтах на двадратный дюйм (PSI). Только позавчера я поддувал шины своего пикапа до пятидесяти фунтов на квадратный дюйм 🙂 Гляди-ка, и на иностранных еропланах точно так же. И на европейском Эйрбасе давление тоже меряют в PSI.

Рехнуться. А вы всё спрашиваете, “когда же, наконец, Америка перейдёт на метрическую систему?” Полагаю, что в отдельных нишах на метрическую систему даже зарубежные страны не перейдут никогда, как водопроводные и газопроводные трубы в России до сих пор меряют в дюймах.

Решил немного попробовать поиграться с акселерометрами. Чисто по приколу. Оказалась весьма занятная вещь.

Современные акселерометры работают по пьезодинамическому принципу. Грубо говоря, есть полый куб, сделанный из пьезоэлектрических пластин, а внутри куба — шарик. В зависимости от положения куба и ускорения, им испытываемого, шарик по-разному давит на пластины, и получается электрический сигнал. Самые простые акселерометры выдают аналоговый сигнал, который можно считывать в микроконтроллер через АЦП.

Взял совсем недорогой и простенький акселерометр ADXL335 (картинка с Adafruit):

Даже тупо по надписям на плате сразу понятно, как с ним работать.

В качестве интерфейса между компьютером и акселерометром взял свою старенькую Arduino UNO (чего ж ещё, для исследовательских-то целей).

Теперь немного технического описания и математики. ADXL335 я питаю от 3.3 вольт. При ускорении в 0g, на соответствующем выходе платы имеем VCC/2, т.е. 1.65V. АЦП на ATMEL ATmega328P — 10-битные, соответственно, получаем разрешение 5V/1024 = 4.9mv на одну единицу. 1.65V/4.9mv = 336.

Так оно и получилось: будучи положенными на абсолютно плоскую доску, оси X и Y при считывании выдавали 336, а ось Z — 403 (потому что гравитация, и там у нас не 0g, а вовсе даже 1g).

Чувствительность акселерометра составляет, при питании от 3.3 вольт, 330 милливольт на 1g. 330mv/4.9mv = 67, 336 + 67 = 403, всё правильно.

Но, блин, Ардуино, это, конечно, хорошо, но не очень. При запитывании платы напрямую от USB, на входе АЦП микроконтроллера есть очень сильный шум. У меня постоянно прыгали измерения — от 0.98g до 1.02g. Связано это даже не сколько с самим микроконтроллером, сколько с тем, что напряжение 5 вольт, выдаваемое обычным компьютером — это что-то чудовищное, с высокочастотными наводками, и прочими радостями. Поэтому если кому-то хочется на обычной Ардуино заниматься считыванием АЦП — сделайте себе одолжение, подключите сначала нормальное стабилизированное питание. Запитался от моего старого лабораторного БП с линейным стабилизатором напряжения — и наконец-то узрел нормальные непрыгающие значения.

В принципе, с шумом можно бороться софтовыми методами, считывая значения много раз, и усредняя их. Но в зависимости от задач, это делать не всегда практично. Акселерометр можно использовать, например, для расчёта пройденного расстояния. От показаний надо брать двойной интеграл, так как позиция’ = скорость’ = ускорение. Но если показания из-за усреднения доступны только раз в секунду, то получится фигня, очень неточно.

Поэтому в данном виде акселерометр для таких задач непригоден. С ним можно только приблизительно рассчитывать, как наклонена плата. Ведь при наклонении акселерометра, ускорение свободного падения на оси Z падает, и начинает действовать на другие оси. А дальше, в-общем, простая тригонометрия — проекции сил на оси, треугольники. Угол наклона оси Z — арккосинус от считываемого ускорения, никакой магии. Наклони её на 90 градусов — будешь считывать 0g, arccos(0) = 90°, всё правильно.

Дабы не мудохаться со сложными схемами питания, заказал другой акселерометр — MPU6050. У него внутри неонка свой АЦП, причём 16-битный, что круче в 64 раза, а данные он отдаёт по I2C или SPI. Кроме того, у него есть трёхосный гироскоп! Я даже не знал, что бывают твёрдотельные гироскопы, круто! Буду продолжать изыскания.

Очень много еврейских фамилий из центральной Европы, где люди говорили на идише, заканчиваются на “берг” — “гора” или “штайн” — “камень”. Когда евреям стали давать фамилии, люди изобретали для себя самые разные комбинации: Зильберштайн, значит, серебряный камень, или Вайссберг — белая гора. Гольдберг, соответственно, “золотая гора”. Красиво! Гнуснопрославленный Харви Вайнштайн, соответственно — “винный камень”.

Про происхождение еврейских фамилий вообще есть хорошее видео авторства Вольфа Московича:

А при чём тут Северный Полюс? Да читал я тут про значения “штайнов” и “бергов” и до меня наконец допёрло — что айсберг это просто “ледяная гора”. И она да, действительно ледяная и действительно гора.

Люблю, когда так иногда сплетаются совершенно разные, казалось бы, ветви сознания 🙂

СЯУ, что на подводных лодках очень интересная атмосфера. В ней содержание кислорода только около 16%. Это сделано не случайно, а для того, чтобы открытый огонь плохо горел. На подлодке даже сигарету выкурить особо не получится — она не загорится. А как же тогда подводники дышат?

Дело в том, что есть разных давления. Есть абсолютное давление. Так, например, абсолютное давление воздуха на уровне моря — одна атмосфера, хорошо нам знакомая единица.

А ещё есть давление парциальное — т.е. какое давление оказывает какой-то определённый газ в смеси газов, которой, например, является воздух. Так, парциальное давление азота в воздухе на уровне моря — 0.78 атмосфер, потому что в воздухе его 78 процентов.

Так вот, наши лёгким глубоко пофигу, сколько процентов кислорода в воздухе, лишь бы его парциальное давление составляло примерно 0.21 атмосферы. Так что подводники спокойно дышат воздухом с содержанием кислорода всего 16%, потому что внутри прочного корпуса абсолютное давление не одна атмосфера, а примерно 1.3 атмосферы. А вот для огня парциальное давление уже не работает, ему надо определённый процент кислорода, хоть ты тресни. Так что одним выстрелом убивается два зайца — и открытый огонь не горит, и нагрузки на прочный корпус чуточку поменьше.

А у людей, ныряющих в аквалангах на по-настоящему большие глубины (200m+) с дыхательной смесью вообще сложно. Обычным сжатым воздухом можно дышать только до глубины примерно метров тридцать. Далее большое парциальное давление азота повышает содержание оного азота в крови, и наступает т.н. азотное отравление или же азотный наркоз. Выражается он в опьянении, чувстве эйфории, уверенности в себе. Очень опасное состояние — некоторые ныряльщики на него даже подсаживаются и специально ныряют с обычным воздухом на большие глубины, чтобы покайфовать. Рано или поздно, но все они заканчивают плохо, и так на дне моря и остаются.

Поэтому из дыхательной смеси для ныряльщиков азот убирают, есть тримикс — смесь гелия, азота, кислорода в разных пропорциях, есть гелиокс — это только гелий и кислород. Гелий, конечно, очень дорогой (единственный источник гелия для нас — это добывать его из-под земли, т.к. это продукт распада радиоактивных элементов), но один из немногих инертных газов, которые не вызывают наркоз. Например, на порядки более доступный и дешёвый аргон оказывает опьяняющее действие ещё сильнее, чем азот.

А для совсем глубинных ныряльщиков (500m+), используют смесь водорода и кислорода (гидрокс), потому что на таких глубинах и с гелием могут быть неприятности. Можно подумать, что это гремучая смесь, однако это не так — кислорода в этой смеси только примерно три процента, так что смесь неопасна. Но так как в ней такое небольшое содержание кислорода, ей дышать можно только на глубине более шестидесяти метров (см. парциальное давление и дыхание). Так что на шестьдесят метров водолаз спускается под промежуточной смесью типа тримикса, а потом меняет на глубине смесь на гидрокс.

Я думал в одно время сдавать на PADI OWD. Но потом передумал — в одиночку спускаться опасно, значит, надо какого-то партнёра, а кого? Платить, чтобы с тобой каждый раз спускался инструктор? Какая-то не очень привлекательная идея.

Сегодня я узнал, что суффикс -ez (ес) на конце испанских фамилий означает “сын такого-то”. То-есть Фернандес — это сын Фернандо, Родригес — сын Родриго, Лопес — сын Лопе, и так далее.

Ну, ничем не отличается, в приниципе от Иванов — сын Ивана, Петров — сын Петра, и т.д.

Или у скандинавов, фамилии на -сен или -сон, Андерсен — сын Андерса, Ларсен — сын Ларса, Нильсен — сын Нильса и далее по алфавиту.

В-общем-то, между людьми гораздо больше сходств, чем различий, если разобраться 🙂

Узнал, что немцы не одни баловались с метамфетаминами для солдат во Вторую Мировую. Их на целую голову превзошли японцы, благо метамфетамины из эфедрина впервые синтезировали именно они.

Японский метамфетамин назывался “Филопон” или же “хирохон” в японской транскрипции:

Лётчикам-самоубийцам (камикадзе) давали специальные таблетки, смешанные с зелёным чаем и символикой императора. Но японцы давали метамфетамин не только солдатам, но и рабочим тоже — чтобы те давали больше продукции.

И что характерно, с окончанием войны с метамфетаминами в Японии отнюдь не было покончено, японское послевоенное “экономическое чудо” дали не в последнюю очередь рабочие, фигачащие под спидами как угорелые. Благо во время войны армейские склады метамфетаминов были затоварены по самые фундоси.

Эпидемию метамфетаминовой наркомании японцы смогли обуздать только к 1970м, но до конца с ней так и не справились.

PS: Соединённые Штаты используют метамфетамины в войсках до сих пор, особенно в ВВС и морской авиации.

СЯУ интересное происхождение слова “фиаско” в смысле “полный провал”. Фиаско — по-итальянски “бутылка”. Английское “flask”, русское (оно же немецкое, как водится) “фляжка” — это всё оттуда же.

Раньше оконное стекло было очень дорогим, потому что процесс его изготовления был очень сложным: стекло выдували в длинные полые цилиндры, а потом разрезали вдоль и выпрямляли. Так оконное стекло делали аж до середины 19 века.

Там постоянно что-то шло наперекосяк, поэтому когда техпроцесс заходил сильно не в ту степь, из заготовок для оконного стекла выдували бутылки, чтобы не тратить материал — и работа заканчивалась фиаско, бутылкой.

Вот как непросто — и интересно, что это выражение проникло в такое большое количество языков (согласно гуглопереводчику, практически во все).

Оказывается, у эвакуаторщиков есть некое подобие субкультуры и даже свой флаг, с жёлтой полосой.

На днях узнал, что один из поджанров рока, который мне очень нравится, имеет забавное название “шугейз”, т.е. shoegaze, букв. “внимательное рассматривание обуви”.

Связано это с тем, что обычно такой рок играется с применением огромного количества фузов, фланжеров, фейзеров и прочих примочек, управляемых, разумеется, ногами — руки-то у гитариста заняты. Так что гитарист поневоле внимательно рассматривает собственные башмаки, управляющие примочками — отсюда и shoegaze.

Что до самой музыки, то она, как бы лучше выразиться, напоминает облако. Ритм-гитара создаёт это самое облако прогрессиями аккордов, и заодно из этого облака вылетают молнии каких-либо акцентов, бендов, небольших соло.

Эталон шугейза — альбом “Сайямиз Дрим” рок-группы “Смэшин Пампкинз”.

Это я посмотрел великолепное интервью Билли Коргана, которое взял у него Рик Беато и полез разбираться. За что я люблю Рика — так это за то, что он спрашивает по-настоящему интересные вопросы про музыку, а не ведёт себя как стандартный “музыкальный журнаглист”, не знающий, чем отличается Cm от Cdim.

Очень интересные нынче развития технологий намечаются. Огромной основой большого количества современных программ являются нейросети. Нейросети у нас нынче растут аки это самое в деревенском сортире, куда дрожжи кинули. Адски растёт количество параметров (взвешенных связей) между нейронами.

Набор параметров кажого нейрона представляет собой матрицу, и чтобы посчитать, активируется ли нейрон или нет, надо помножить вес каждой связи на входное значение этой связи, и смотреть, что получится. Математически выражаясь, считается скалярное произведение.

Количество параметров гугловской нейросети Inception третей версии — примерно 12 миллионов. То-есть, каждый раз мы считаем скалярное произведение матрицы с 12 миллионами элементов с точно такой же матрицей. Очень, очень вычислительно дорогое удовольствие.

Что с этим можно сделать? А, например, вот что. Можно каждый параметр представить резистором. Входное значение — поданное на него напряжение, вес — проводимость. Проводимость — величина, обратная сопротивлению: G = 1/R или же R = 1/G

А теперь закон Ома:

I = U/R, а R заменим 1/G: I = U/(1/G), упростим: I = UG. Подаём входное напряжение, и меряем ток. Вот вам и скалярное произведение, причём чисто аналоговыми методами.

Но хардверный резистор, разумеется, не очень удобно. Зато знаете, что удобно? Флеш-память! Флеш представляет собой миллиарды полевых транзисторов с изолированным затвором, ведущих себя как резисторы. Изначально на них хранили только 0 или 1, ток выше или ниже порогового значения считывался как ноль или единица. Потом сделали многоуровневую флеш-память, и на современных твёрдотельниках QLC каждая ячейка хранит аж 16 значений (4 бита). Теперь пошли дальше, и на этих электрически программируемых резисторах научились производить самые настоящие аналоговые вычисления, очень интересным применением которых и являются расчёты скалярных произведений для работы нейросетей.

Очень, очень интересные нынче вещи придумывают. Как вам такое — расчёты на жёстком диске?

Конечно, у подобного подхода есть недостатки: более низкая точность вычислений. Но нейросети, вообще-то и так работают по вероятностному принципу. Какая тебе, в сущности, разница, если нейросеть определяет фотки котиков с 99% точностью или “только” с 95%?

В-общем, с интересом смотрю за дальнейшим развитием событий. Я нейросети уже щупал плотно несколько раз, мне они очень нравятся, и я думаю, что если мы когда-нибудь придумаем полный ИИ, именно нейросети станут его основой. И не исключено, что в их основе будут именно аналоговые вычисления. Ну, как у нас в башке.